В Россию астрология пришла с Запада в переводах с латинских, польских, немецких, отчасти еврейских источников. В ней кроме астрологических и гадательных сведений были широко представлены и сведения о строении неба и земли.
История астрологии в России — это история астрономии. Зачастую эти два понятия смешивали. И к астрономии относились с опаской: ведь предметом астрономии является мироздание, и потому она ближе, чем какая-либо другая наука, соприкасается с религией. В поучительных наставлениях Древней Руси делались предостережения от занятий «науцею смрадною — халдейской остронумией». «Богомерзостен перед Богом всяк любяй геометрию... проклинаю прелесть тех, иже зрят на круг небесный: своему разуму верующий, удобь впадает в прелести различния; либо простыню (простоту) паче мудрости» — так наставительно предостерегает один из русских книжников своих читателей.
Однако несмотря на то, что на астрономию в Древней Руси смотрели очень подозрительно, все же была потребность объяснить окружающий мир. На Руси астрологическая литература известна с XIV в.
В 1380 г. произошла знаменитая Куликовская битва, положившая конец татаро-монгольскому игу, а вместе с ним и культурной изоляции России. С середины XIV в. началось восстановление культурных связей с Европой, и русская культура снова включилась в общее культурное развитие.
Во 2-й половине XIV в. и в начале XV в, на Руси появляется большое количество переводной литературы. Здесь и сочинения отцов церкви и византийских мистиков, сочинения богословские, церковно-канонические, церковно-служебные, литературные. Переводами занимается сам московский митрополит Алексей и многие церковные деятели: «Многая святые книги со греческаго языка на руський язык переложи и довольно списания к пользе наш остави».
Вместе с этими переводами пришла на Русь и астрология.
В Византии еще с конца VI в. известна рукопись купца из Александрии, позднее сделавшегося монахом, Козмы Индикоплова (то есть пловца в Индию) под названием «Христианская топография». В этой книге сделана попытка изложить представление о системе мира на основании Священного писания. В самой Византии книга популярностью не пользовалась, но получила широкое распространение в Западной Европе в средние века и на Русь проникла еще в домонгольский период. В XIV в. книга становится как бы обязательным чтением в христианских семьях. В русских списках она имеет название «Книга, нарицаемая Козма Индикоплов, избранна от божественных писаний благочестивым и повсюду славишим кир Козмою». В XVI и XVII вв. эта книга еще продолжала пользоваться авторитетом на Руси.
Другим авторитетом в Древней Руси по части космографических представлений был Епифаний Кипрский. Он, в частности, полагал, что движением небесных тел управляют ангелы.
Третьим космографическим сочинением, имеющим важное значение для Древней Руси, стала книга византийского богослова, философа и поэта Иоанна Дамаскина (680-760) «Точное изложение православной веры». Автор подробно описывает Зодиак, лунные и солнечные затмения и даже заходит так далеко, что перечисляет астрологические «домы» планет. Однако в целом к астрологии относится отрицательно.
Значение астрологии, по Дамаскину, ограничивается только влиянием небесных тел на погоду. Но далее Дамаскин делает уступку астрологии: он полагает, что астральное влияние на человеческую судьбу все же возможно, если агентами > этого влияния являются светила особого рода, так называвмые аномальные. Эти светила специально создаются Богом для особого назначения: «Из Божьем повеленьем в то время съставляються и пакыся расыпадають» — по мере надобности. Такие аномальные светила создаются редко и по особо важным случаям, таким, как смерть царей и «вочеловечение» Бога, возвещенное евангельской звездой, явившейся волхвам.
Двойственное, точнее, терпимое, отношение Дамаскина к астрологии не понравилось болгарину Иоанну Экзарху. Он счел взгляды Дамаскина на астрологию недопустимыми. Во всяком случае, его авторитет в этом вопросе, автор «Шестоднева» Василий Великий (330-379), не делал никаких уступок астрологии. Искусительная идея хотя бы «походить около» астрологии толкнула болгарского автора на шаг, нередко I практикуемый любителями запретных идей: он ввел в свое изложение астрологию для ее изобличения и опровержения. В этом отношении он последовал за Василием Великим. Но если автор «Шестоднева» делал это в сдержанной форме, то Иоанну Экзарху показалось недостаточным только изложение астрологии, и он дополнил его из какого-то другого источника. В результате получился довольно пространный трактат по астрологии — самый подробный из всех, бывших в распоряжении читателей Киевской Руси. Там русские читатели находили, правда в сопровождении критики и энергичных порицаний, все основные вопросы и принципы астрологии.
И наконец, в переводной литературе встречались произведения, где об астрологии говорится без всяких ухищрений, — это хроника Георгия Амартола, «Изборник великого князя Святослава Ярославича 1073 г.» и «Александрия».
Греческий писатель Георгий Амартол, писавший свою хронику в IX в., проповедовал практическую астрологию, хотя и критиковал ее с точки зрения христианской догматики. В хронику он заносил записи о природных явлениях, носящие богословско-символический характер: то он сообщает о бывших в Константинополе буре и граде как «гневе Божьем», то отмечает хвостатую звезду и поток падающих звезд как предзнаменование человеческих бедствий, то связывает затмение Солнца с военным поражением византийцев и так далее. Русский читатель отнесся с большим интересом именно к этому богословско-символическому использованию небесных светил. А русские летописцы явились во многом последователями не Дамаскина, а Георгия Амартола.
В «Изборнике великого князя Святослава Ярославича 1073 г.» рядом с астрономическими сведениями, взятыми у Дамаскина, соседствуют и астрологические, почерпнутые из других источников. Первые содержат краткое описание «двунадесять животи», то есть знаков Зодиака, вторые излагают под заголовком «Месяцы по римлянам» ряд астрологических предписаний. В предписаниях для каждого месяца указывается пищевая диета: март — «сладко яждь и пий», апрель «репы не ежь», сентябрь — «млека не яждь», октябрь -— «не мийся часто». Это отголосок широко известной в древности астрологической литературы о днях «счастливых» и «несчастливых».
«Александрия» — роман Псевдокаллифена, греческого сочинителя П-Ш вв. н.э., наиболее популярное изложение астрологических представлений. Здесь русский читатель наводил наиболее подробный рассказ о деятельности астролога и мага Нектанава, связанной с различными эпизодами жизни Александра Македонского. Есть в романе и гороскоп великого полководца.
Переводная астрономо-астрологическая литература соответствовала представлениям людей того времени о природе. XV в. — это время, когда Русь становится одним из сильнейших государств Восточной Европы. Москва завершает объединение великорусских земель и выходит на европейскую политическую арену. Образование национального государства поставило перед русским народом целый ряд политических, исторических и нравственных проблем. Литература была озабочена будущими судьбами русской земли. Особый интерес проявляется к загадочным предсказаниям исторических катастроф (видение пономаря Тарасия, видение Зосимы на пиру у Марфы Борецкой, предсказывающее падение Новгорода и тому подобное) и к не менее загадочным предсказаниям возвышений властителей, обретения престола, царственных регалий и так далее.
Находит своих почитателей и -астрология. А там, где почитатели, там и противники.
Так, еще Максим Грек (около 1475 - 1556) восставал против звездочетов и написал несколько статей по этому поводу.
В одной из них ученый говорит: «Мы бо сами властны из начала, от Создателя созданы бывше, властели есмя своих дел больших и лукавых, и никто же над нами властитель, разве создавшего нас: ни ангел, ни бес, ни звезды, ни зодий, ни планит, ни колесо фортуны, беси изобретение! Да не прельщаемся без ума от учащих мя и проповедующих зломудренных латынь и прегордых немцев...» В послании к некоему игумену Максим Грек пишет: «Дивлюся убо, како ти, в разуме богодуховенных писаний искуснейший, более иных сверстних твоих, сипе скоро с восхищен еси таковым богомерзким учительством прелестника Николая германа (немчина)...» На последнего Максим Грек написал особую статью — «На Николая немчина, прелестника и звездочетца», в которой насмехается над ним. Сохранились сведения, что Максиму Греку в Москве в 1523 г. давали читать рукопись «списася к некоему от своих другов... немчина некоего родом, учением же и верою латынянина и I астрология».
Упоминаемый «немчин» был не кто иной, как Николай Шомберг, родом немецкий дворянин, вступивший в доминиканский орден и достигший потом звания кардинала и епископа Капуйского (1537). Шомберг дважды посещал Россию (в ; 1516 и 1519) и хлопотал о соединении церквей.
Возражения Максима Грека против «звездочетцев» не I имели успеха. В старинной рукописной литературе астрологические сочинения занимали довольно много места. Интерес к астрологии рос от века к веку.
Одним из излюбленных духовных и светских чтений не только XVI и XVII вв., но и даже XVIII в. было средневековое произведение, известное под названием «Луцидариус», пере- I вод с немецкого сочинения, выполненный на Руси в 1-й поло-вине XVI в. Немецкий же «Луцидариус» является сокращенной переделкой и сводкой нескольких латинских сочинений и схоластического писателя 1-й половины XII в. Гонория Отен-ского. Это произведение было очень распространено; известны его переводы на французский, английский, итальянский, шведский, датский, голландский, чешский и другие языки.
«Луцидариус» значит «просветитель». Книга написана в форме диалога между учителем и учеником. Она начинается с изложения вопросов о сотворении мира и устройстве Вселенной, затем идут географические описания. Планет насчитывается семь, по числу дней недели: Солнце, Луна, Сатурн, Юпитер, Венера, Марс, Меркурий. Планеты, согласно «Луцидариусу», оказывают влияние на человека своим естеством. Бывают планеты сухого и влажного естества, студеного и влажного, сухого и горячего и так далее. Соответственно этими качествами обладают и люди. Человек студеного и сухого естества любит молчать и нескоро верит тому, что слышит. Человек студеного и влажного естества много «глаголит». Горячего и сухого — дерзок и храбр. В заключении книги сообщается о кометах: «крмиты» возжигаются не сами по себе, но «когда какому-либо царству предстоят перемены».
Таким образом, это сочинение перенесло на русскую почву представления, заимствованные у Птолемея, и фрагменты Аристотелевой натурфилософии с христианскими вставками.
Русский перевод «Луцидариуса» появился еще при Максиме Греке, который, полемизируя, не оставил без возражения ни одного положения книги.
Не менее известно и другое астрологическое переводное сочинение — «Астрология», сборник, относящийся к XVI в. Это обстоятельный трактат, состоящий из 13 статей, среди которых есть указание на связь небесных явлений с погодой, событиями человеческой жизни, диетическими и медицинскими методами и так далее.
Другое подобное же сочинение — «Алманак на многие вперед будущие лета от герман, еже от немцев изобретен художеством учения и пресветлейшим разумом просвещен». Здесь на основании взаимного расположения планет сделаны различные предсказания относительно того, что делать и что не делать, когда есть признаки к добру и к худу, в какое время пускать кровь, строиться и так далее.
А в рукописном сборнике конца XVII в. находим: «О человецех планидник, или календарь месячный, человеческий на 12 месяцев, который человек в коем месяце родился и под которою планидою и кто какова обычая будет и счастия и какие у кого будут признаки, болезни, или какое будет родимое знамя, и отчего будет какое бесчестие и счастие, и кто какова цвету употребляти будет, кроме непотребного». Под таким, вероятно, заманчивым для своего времени названием встречаются предсказания типа того, что родившемуся в марте — «хранитися от пса», в июле — «платье во всяком цвету, кроме черного», в сентябре — «в черном цвете не посчастливится» и тому подобное.
Рукописные астрологические книги на Руси были в ходу не только в XVI и XVII вв., но и в XVIII. С появлением печатной календарной литературы астрологические предсказания вошли в ее состав и сделались неотъемлемой частью.